25.01.2016 в 15:01
Пишет gerzigova:Название: С любовью, Гарри, Драко…
Автор: барон де К.
Пейринг: ГП/ДМ, МФ/ОВ
Рейтинг: PG-13
Жанр: военно-полевой роман
Размер: мини (3913 слов)
Предупреждение: кое-кто из второстепенных героев все-таки умирает
Написано по заявке: Lisander читать дальшеМаггло-магическая война в самом разгаре. Поттер – руководитель диверсионной группы, Малфой – полевой колдомедик. Суровые будни, не менее суровые боевые задачи и ответственность друг за друга.
Примечание: до R-ки автор не дотянул.
СКАЧАТЬ
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
Когда Фред с Джорджем тащат Гарри под перекрестным огнем пуль и заклятий к скале, которая может послужить прикрытием для аппарации, Поттер думает только об одном: лишь бы Малфой был на операции. Или ушел перекусить. Или отпросился навестить родителей.
Малфой выходит в приемный покой в хламиде, заляпанной бурой кровью. Молча смотрит на Гарри, повисшего на руках у близнецов.
– Ты как мясник, – шепчет Поттер.
– А ты как баран, – немедленно парирует Малфой. – Положите его сюда.
Пока Гарри придумывает достойный ответ (это затруднительно, если пытаешься удержаться на грани беспамятства), Малфой распахивает тяжелую от крови мантию, отрывает остатки рукава и смотрит на то, во что превратилось плечо Гарри: месиво из мяса, обломков розовых костей и разорванных сухожилий. Потом поднимает тяжелый взгляд на близнецов, которые немедленно начинают чувствовать себя неуютно. Гораздо неуютнее, чем полчаса назад, когда группу накрыл минометный залп.
– Осколок, – поеживаясь, говорит Джордж.
– Вижу, – Малфой не глядя вытягивает руку. Дверцы стеклянного шкафчика распахиваются, несколько фиалов слетают с полок, планируя прямо в пальцы колдомедика. – Пошли вон.
Мягкая, но непреодолимая сила выталкивает близнецов наружу.
– Мордредов невербал, – бурчит Джордж. Не потому, что он злится на Малфоя. Слова нужны, чтобы не вслушиваться в тишину за парусиновой стеной.
– Учителя хорошие были, – отвечает Фред. Но думает он не о Малфое, а о Джинни. Если с Гарри что-то случится, она будет очень горевать. А ей нельзя волноваться, особенно в ее положении.
Малфой выходит через сорок минут, когда Фред прикуривает пятую сигарету. Вытаскивает ее из пальцев Уизли, глубоко затягивается.
– Через двое суток будет в порядке. Утром можете навестить.
Руки его дрожат, но голос тверд. Сигарета сгорает за несколько затяжек, Малфой выкидывает окурок и возвращается в палатку.
– Фред, – бормочет Джордж. – Если мне когда-нибудь что-нибудь оторвет, тащи меня к Малфою. По-моему, этот гад способен даже голову назад пришить.
– Сплюнь, придурок, – Фред тыкает его кулаком в плечо. – И побереги голову, она нам еще пригодится.
***
Как в любом воюющем сообществе, ренегаты и отступники есть и среди магов. Бредалбейн считается безопасным местом, но однажды глубокой ночью некий Кевин Уитби, бывший хаффлпаффовец, а ныне продавец “Сладкого королевства”, освобожденный от военной службы по причине слабого здоровья, покупает нелегальный портключ и помогает переместиться в предгорье группе спецназовцев. Пятеро колдомедиков и полтора десятка раненых, способных держать палочки, обороняются до утра, но их слишком мало. За их спинами – старые выработки гоблинов, заброшенный город, где прячутся от войны женщины и дети, а это значит, что стоять нужно насмерть. Во время короткого затишья, привалившись спиной к скале, Драко изо всех сил пытается создать Патронуса, чтобы отправить его за подмогой. Десяток призрачных посланников наверняка уже разлетелись в разные стороны, но Малфой упорно пытается сделать своего. Закрыв глаза и стиснув зубы, он раз за разом повторяет заклинание, с кончика палочки слетают призрачные искры и тут же гаснут в предрассветном тумане.
Малфой поднимает лицо к светлеющему небу. Неужели в его жизни было так мало счастья, что не хватает даже для создания Патронуса? Он закрывает глаза.
Очередная пуля щелкает над головой, осыпая его каменной крошкой. Драко взмахивает палочкой.
– Конфринго!
Где-то внизу гремит взрыв и тут же слышится пронзительный вой.
– Депульсо!
Мину отбрасывает назад, взрывная волна швыряет в сторону Драко несколько обломанных измочаленных веток.
Малфой не знает, где остальные. Когда начался бой, маги рассредоточились, растянув линию обороны. Может быть, они погибли или ранены, и Драко остался один.
Он не хочет об этом думать. Смерти не существует, но Драко не согласен отправляться на небеса раньше времени. Или на тот вокзал, о котором как-то рассказал Поттер. Во всяком случае, в одиночку.
Он кидает еще несколько разрывных заклятий, вслепую, потому что плотный огонь не позволяет высунуться. Патронусы добираются до цели быстро, но спецподразделение SAS поднимается по склону быстрее, и скоро уже некуда будет отступать.
“Поттер, – думает Драко. – Если ты не поторопишься, в следующий раз некому будет вытаскивать тебя с того света. А поскольку ты не умеешь осторожничать, мы встретимся там раньше, чем мне бы хотелось”.
***
– Еще раз узнаю, что трахаетесь в карауле, отправлю одного к Кингсли, – Гарри старается не смотреть в сторону парочки, но две непристойно счастливые морды невольно притягивают взгляд. – Мы на войне, а не на гулянке.
– Да, босс, – басит Флинт. – Не на гулянке, босс.
– Прекрати, – Оливер дергает его за рукав.
Гарри вздыхает. Это сумасшествие продолжается уже больше года, а угрозы давно не воспринимаются всерьез. Однажды он и правда отправил Флинта к Кингсли, но толку от влюбленного тоскующего тролля было ноль, больше того – он даже дал себя подстрелить и угодил в госпиталь. Куда Вуд и сорвался прямо накануне запланированной операции. Возвращать дезертира Гарри не доверил никому – не так часто ему выпадал шанс увидеть Малфоя. Они плодотворно разругались прямо в приемном покое, после чего Драко буквально вытолкал его вон, сказав, что сам лично проследит, чтобы Вуд вернулся в отряд до рассвета.
Оливер действительно вернулся вовремя, а еще через сутки появился Флинт, нагло заявивший, что Кингсли отправил его обратно к Гарри. Поттер подозревал, что без Малфоя и тут не обошлось, но свои подозрения держал при себе.
Так или иначе, пара осталась в отряде и окончательно потеряла всякий стыд.
– Завидовать грешно, – ухмыляется Малфой. – И вообще, не лезь ты к ним, Поттер. Никто не знает, что случится завтра, дай парням оттянуться.
Гарри понимает, что Малфой прав, и искренне старается не замечать мелких нарушений. Но секс на посту – это уже слишком.
– Флинт, неделя гауптвахты. Вуд, будешь его охранять.
Гарри жаль обоих, но он не имеет права рисковать безопасностью лагеря. Поттер только надеется, что за неделю эти двое натрахаются до мозолей, и хотя бы какое-то время после этого он сможет спать относительно спокойно.
***
Джинни появляется в госпитале в полдень.
Вообще-то Гарри хотел, чтобы роды принимал Малфой, и тот даже согласился, но – не судьба. Впрочем, Поппи Помфри тоже отличный колдомедик. Она осматривает перепуганную роженицу и успокаивающе гладит по плечу.
– Все хорошо, милая, все просто замечательно (“Первые роды, переходила, бедра узкие, плод крупный. Ну ничего, ничего, справимся”). Отдохни, пока я все тут приготовлю.
В это же время Малфой пытается спасти жизнь мужу Джинни Уизли. Одна пуля пробила легкое, вторая застряла у самого сердца, третья разорвала кишечник.
– Не умирай, мать твою, – шипит Малфой. – Не умирай, ублюдок.
Медиум едва удерживает раненого на самой грани, медиведьма уже трижды меняла капельницы с кроветворным зельем. Малфой использует все доступные маггловские достижения, усиленные мощной магией. Это многим не нравится, но Драко плевать хотел на чужое мнение. Его задача – спасать жизни, ради этого он готов пустить в ход все, что знает и умеет, а со злопыхателями можно будет разобраться после войны.
Три сплющенные окровавленные смерти валяются на стерильной салфетке. Малфой сращивает разорванные сосуды, сплавляет ткани, время от времени уколами магии стимулируя ослабевшее сердце раненого.
– Давай, милая, вдохни. Задержи дыхание и тужься, тужься, считай до десяти. Вот молодец, вот умница, сейчас отдохнем и еще разочек потрудимся. Давай, Джинни, давай, осталось совсем немного.
Младенец попискивает как котенок, и мадам Помфри, наскоро обтерев его тельце, кладет ребенка на грудь Джинни, тихо плачущей от счастья.
Малфой дежурит еще пять часов, изредка забегая проведать самых тяжелых пациентов, поскольку не слишком-то доверяет следящим заклятиям. И уже под утро склоняется над одной из коек.
– У тебя сын, паршивец. Поэтому постарайся так круто больше не влипать. Ты меня понял?
Симус Финниган слабо улыбается и снова проваливается в забытье.
***
Драко считается знающим колдомедиком, хотя стаж его работы несравним со стажем многих других целителей. Но, как говорит Сметвик, на войне год за три, плюс талант, плюс интуиция исследователя. Пациенты Драко умирают редко.
Внешне Малфой равнодушен к похвалам, но тщательно собирает все воспоминания.
– Зачем? – любопытствует Гарри, заметив в шкафчике плотно закупоренные фиалы.
– Пригодятся, – отвечает Малфой.
В Гильдию целителей он хотел вступить сразу после окончания Академии колдомедицины, но война спутала планы, а сейчас не до формальностей. Однако Драко не забывает о будущем.
Время от времени он отпрашивается в Малфой-мэнор и возвращается оттуда подавленным и угрюмым. Коллеги ни о чем его не спрашивают, только Поппи вздыхает и в обед кладет на тарелку Малфою два куска его любимого воздушного пирога вместо одного.
Люциус тяжело болен. Получил ли он отсроченное проклятие во время Последней битвы, или кто-то из Ближнего круга решил выслужиться перед Лордом, кто знает. Малфой-старший прикован к постели, и с каждым днем его состояние ухудшается.
Не будь войны, Драко экспериментировал бы с новыми зельями и заклятиями, ездил бы по всему миру в поисках редких ингредиентов, копался бы в древних фолиантах, пытаясь отыскать легендарную Панацею.
Сейчас он дежурит в госпитале по шестнадцать часов, не всегда успевает нормально поесть и засыпает, уронив голову на пачку историй болезней. А время неумолимо идет вперед, приближая развязку.
– Магглы тоже не умеют это лечить, – говорит мадам Помфри и отводит взгляд.
Слабое утешение. Как будто страдания людей, умирающих от рака, способны продлить жизнь Люциусу и уменьшить горе Нарциссы.
Однажды под вечер в Бредалбейн прилетает сова, угрюмый вестник несчастья. На ее лапке свиток пергамента, перевязанный траурной лентой. Похороны завтра в полдень, и половину ночи Малфой сидит в ординаторской, тупо глядя в парусиновую стену палатки и прикладываясь к бутылке огденского. Портключ настроен на десять утра, но в пять магглы прорывают Барьер под Ливерпулем. К семи больница Святого Мунго переполнена, и поток раненых перенаправляют в Бредалбейн.
Драко просит домового эльфа сварить самый крепкий кофе из всех возможных, выпивает сначала Трезвящее зелье, затем Бодрящее и встает к операционному столу. Мертвые никуда не торопятся, но живых нужно успеть спасти.
***
Гермиона – вечная боль Гарри.
Он бывает за Барьером не только во время операций. Иногда, когда его маленький отряд отдыхает после долгих выматывающих рейдов к магглам, Поттер заворачивается в мантию-невидимку и перемещается в Дидкот. Там, в небольшом коттедже на Трент-роуд, живет Гермиона Грейнджер.
Она просыпается ровно в семь утра. Овсяные хлопья с молоком на завтрак, чашечка черного кофе с ложкой меда. Три обязательные таблетки: две белые, маленькие и одна желатиновая капсула светло-зеленого цвета. Новости, бесконечный сериал для скучающих домохозяек. Овощной суп на обед, фруктовый салат, три обязательные таблетки. Новости, ток-шоу, куриная грудка в сухарях, три таблетки. Теплая ванна с хвойным экстрактом, стакан подогретого молока. Ровно в девять Гермиона засыпает. Она не мечется в кошмарах, ее дыхание глубоко и спокойно.
Настольная лампа освещает стол и пухлую папку. Сиделка заполняет очередной отчет: “Состояние без изменений, проявления паранормальных возможностей не отмечено”. Отправляет отчет по факсу, стоящему в задней комнате, кладет лист в папку. Она профессиональный врач и работает на военную разведку.
Миссис Морхауз занимается этой волшебницей вот уже больше двух лет. Сначала в подземных лабораториях Фелтхема, затем, когда мозги мисс Грейнджер выпотрошили и выжгли разнообразной химией – здесь, в Дидкоте. Парализованная ведьма не вызывает в ней никаких чувств, даже жалости, сиделка просто выполняет свою работу. Полгода назад миссис Морхауз перекупили, и теперь она старательно не замечает слабых всплесков стихийной магии, заполняя стандартные отчеты для разведки. А за лишнюю тысячу фунтов закрывает глаза на визиты ведьминских дружков.
Обычно приходят двое – рыжий нескладный парень с мертвыми глазами и лохматый очкарик. Рыжего миссис Морхауз боится, он сама смерть – безжалостная и безразличная. Очкарик спокойнее и человечнее. Именно он расплачивается с ней за молчание и дезинформацию. Миссис Морхауз не знает их имен и не интересуется ими. Она просто уходит в кухню, пока визитеры сидят у постели ее подопечной и пытаются с ней общаться. Миссис Морхауз давно поняла, что та все равно ничего не понимает и никого не узнает – спецы из военной разведки постарались на славу.
Гарри сидит на табуретке около кровати, гладит безвольную руку подруги. Однажды ему удалось вытащить сюда Малфоя. Драко понадобилось не так уж много времени, чтобы убить в Гарри надежду.
– Поттер, ее мозг необратимо поврежден. Без маггловских лекарств начнутся припадки. Конечно, можно подобрать аналогичные по действию зелья, но в этом нет никакого смысла. Здесь ей лучше, чем будет у нас.
На следующий день Рон самовольно покинул отряд Гарри. Теперь он мотается по всей стране, разыскивая и безжалостно уничтожая тех, кто занимается похищением магов для военной разведки Великобритании. Гермиона не одобрила бы подобное, однако Гарри отказался объявлять Рона Уизли дезертиром. Он и сам предпочел бы мстить за подругу в одиночку, не связывая себя никакими обязательствами. Его удерживают чувство долга и возможность изредка видеть Малфоя. Жаль только, что во время этих встреч Гарри чаще всего лежит на больничной койке.
Поттер покидает Дидкот на рассвете, до пробуждения Гермионы. У него остается не так уж много времени, чтобы выспаться перед следующим рейдом.
***
Малфой совершенно не сексуален. Он весь состоит из острых углов и колючих слов, а в постели от него не дождешься ничего, кроме пыхтения в подушку и коротких злых вскриков. Малфой раздевается только в полной темноте, отказывается делать минет и уходит из палатки раньше, чем Гарри открывает глаза.
Поттер мог бы найти кого-то другого, но никто другой ему не нужен. Он хочет лежать головой на коленях или на животе у Малфоя и чувствовать, как тот ласково ерошит ему волосы. Ему нравится сидеть рядом с Драко, вспоминая о прошлом с улыбкой или с печалью. Он замирает от нежности и предвкушения, когда трогает пальцами узкие губы любовника и ощущает ответное касание мокрого языка.
Они никогда не говорят о любви. Слишком молоды, чтобы не стесняться своих чувств. Слишком многое пережили, чтобы доверять словам. Они редко видятся, и каждая встреча может оказаться последней, но они стараются не думать об этом.
– Вы все поголовно…безголовые, – ворчит Малфой, нанося зелье на обожженное лицо Флинта. – Уизли безголовые, вы с Вудом безголовые, Финниган безголовый. А самый безголовый Поттер, свято верящий в свое бессмертие. Хорошо хоть на всю вашу банду есть один разумный волшебник.
Полтора года назад Драко взял с Лонгботтома честное волшебное слово – почти что Нерушимый обет – остерегать Гарри от всевозможных авантюр. Он доверяет Невиллу, они вместе заканчивали Академию и почти подружились. Малфой сожалеет, что этого не случилось раньше. Застенчивый долговязый увалень оказался верным и надежным товарищем.
– Да, – отвечает Флинт и старательно смотрит на шкафчик с лекарствами. – Лонгботтом отличный парень.
Невилл Лонгботтом погиб совсем недавно, прикрывая отход во время неудачного налета на авиабазу в Ратленде. Малфой об этом не знает и продолжает свято верить в то, что Невилл охраняет его возлюбленного. Так приказал Гарри – он по мере сил бережет Драко от излишних тревог и переживаний.
– Отличный парень, – задумчиво повторяет Флинт.
– Иди в палату, – велит Малфой и берет с полочки шкафчика сигареты. – Завтра утром морда будет как новенькая. Снова сможешь корчить рожи.
Он выходит на свежий воздух, прикуривает, пряча огонек в ладони. Использовать магию для такой ерунды смешно, спички удобнее. Вдохнув горьковатый дым, он поднимает голову и смотрит в звездное небо – здесь, в горах, оно кажется ближе и чище, чем в городах.
Невилл действительно отличный парень. Иногда он приходит к Малфою и садится в изголовье кровати. Он совсем не похож на Почти Безголового Ника или Кровавого барона – молчит, тихо улыбается своим призрачным мыслям. Драко знает – Невилл держит слово и после смерти. Пока он присматривает за Поттером, Малфой спокоен.
***
- По данным группы призраков, двадцать “Мерлинов” перемещаются с аэродрома базирования вот сюда, – толстый палец с ухоженным розовым ногтем утыкается в карту севернее Глазго. – В этом случае под удар попадают Хогвартс, Хогсмид, Запретный лес и Бредалбейн. Передислокация намечена на послезавтра. Задача твоей группы, Поттер, уничтожить эти вертолеты.
Гарри сжимает зубы. Фадж каким-то непостижимым образом пережил все передряги и теперь занимает должность начальника штаба Министерства. Но мозгов у него от этого не прибавилось.
- Нас засекут за три мили датчиками магии, затем поведут локаторами и уничтожат, не дав даже приблизиться к периметру. Я не отправлю людей на верную смерть.
- Ты не понял, Поттер, – Фадж злобно щурится. – “Мерлины” над Запретным лесом заставят акромантулов немедленно покинуть эти места. Мы потеряем с ними связь и останемся без яда. А яд акромантулов – основа всех обезболивающих и анестезирующих зелий. Ты представляешь себе последствия подобной катастрофы?
- Гарри прав, Корнелиус, – Кингсли барабанит пальцами по столу. – Отправлять группу на аэродром – самоубийство. Мы потеряем людей и ничего не добьемся.
- А что вы предлагаете, Министр? – интонации Фаджа немедленно меняются на заискивающие. – Мы не можем допустить перебазирования.
- Думаю, нужно поинтересоваться, что предлагает Гарри, – Шеклболт смотрит на Поттера. – Как ты считаешь, каким образом мы можем защитить Запретный лес и его окрестности? И Бредалбейн, разумеется.
- Нужно ронять вертушки в воздухе, над горами, – мрачно отвечает Гарри. – На метлах нам за ними не угнаться, значит, подождем их в долине. Попробуем набросить Инкарцеро на винты или подбить Бомбардами. Но у меня мало людей, мне нужно еще человек десять.
- Найдем, – Кингсли встает. – Сегодня к вечеру я пришлю к тебе Кармайкла и его людей.
- Не забудь сказать, что это он мне подчиняется, а не наоборот, – требует Гарри. – Мне не нужны споры и обсуждения моих приказов.
- Твой авторитарный стиль… – начинает Фадж, но Шеклболт несильно хлопает ладонью по столешнице.
- Все, закончили. Гарри, жди подкрепление.
Они караулят вертушки на перевале, сидя в развалинах старого форпоста. Отсюда хорошо просматриваются Хогвартс и Хогсмид – такие, какими их видят маги. Огни в окнах гриффиндорской башни, пять узких флагов на флагштоках – один крупнее и выше остальных, разноцветные домики вдоль двух улиц, сходящихся к площади. Синие сумерки медленно накрывают долину, и в прохладном тихом воздухе неожиданно возникает и начинает приближаться тяжелый рокот.
- Воздух, – командует Гарри. – Прикрыться разиллюзионным заклятием. Бить только сверху, иначе можно попасть под обломки. Бомбардой в хвост или в баки, на винты Инкарцеро. Все, поехали.
Восемнадцать теней поднимаются в небо и исчезают в невидимости. Они встретят вертушки по ту сторону перевала, чтобы ни один обломок не упал на заповедный лес, магическую деревню и Школу волшебства.
***
Иногда Гарри задается вопросом, как отнесся бы к этой войне Альбус Дамблдор, останься он в живых – и не находит ответа.
Сообщество магов расколото войной и идейными разногласиями. Гарри не хочется думать, что директор Школы магии в этой ситуации выбрал бы магглов. Но он наверняка не выбрал бы и магов, все большее число которых разделяет идею о полной изоляции от человеческого мира. Скорее всего, с горечью думает Гарри, профессор Дамблдор попытался бы примирить два враждующих мира. И рано или поздно угодил бы в лаборатории военной разведки. Магглы непримиримы и безжалостны, им не нужна магия и не нужен мир с магами.
Впрочем, волшебники немногим лучше, а Гарри считает себя частью волшебного, не людского мира. Он старается быть милосердным к женщинам и детям магглов, но именно женщины и дети наиболее жестоки к магам, которые попадают к ним в руки. Гарри не один раз видел их истерзанных замученных жертв, и его желание быть милосердным истаивает, как снег под весенним солнцем.
Безумные проповедники в церквях по всей Британии призывают к новой инквизиции, и первые костры пожирают первые жертвы – безобидных мошенников, выдающих себя за гадалок и экстрасенсов.
Но именно эти бессмысленные смерти заставляют обе стороны остановиться.
К лету военные действия затихают. Два правительства – маггловское и магическое – садятся за стол переговоров, а Гарри впервые за последние три года получает пятидневный отпуск. Он предвкушает сон до полудня в настоящей постели, горячую ванну, чай из фарфорового чайника с серебряным ситечком, а не из жестяного котелка. И секс. Много, много секса – в постели, в ванной, на кухонном столе – везде, где застигнет желание.
– Я не могу, – неожиданно виновато говорит Малфой и отводит взгляд. – У меня четверо тяжелых и девочка с первичной ликантропией. Еще нужно пополнить запас зелий, а Сметвик просил написать ему о побочных эффектах сложных заклятий на магглорожденных, значит, потребуется поднять архивы.
– Я понимаю, – хмуро отвечает Гарри. – А койка свободная у тебя в госпитале найдется? Что-то я неважно себя чувствую, может, мне стоит обследоваться?
– Дурак, – Драко грустно улыбается, притягивает Гарри за шею и утыкается своим лбом в его. – У меня палатка отдельная, зачем тебе койка? Правда, там никаких особых удобств…
– Удобства будут, – обещает Гарри и легко касается губами губ Малфоя. – Я об этом позабочусь.
Он аппарирует в дом на площади Гриммо. Фарфоровый чайник, сливочник и две чашки с узорными ручками – остатки сервиза Блэков. Заказ в кондитерскую Фортескью – из-за войны ассортимент значительно сократился, но эклеры и миндальные пирожные Флориана по-прежнему самые вкусные в магическом Лондоне. Несколько бутылочек из ванной комнаты – любимый лосьон Драко, любимый шампунь Драко, любимый гель Драко, любимый одеколон Драко. Гарри аккуратно складывает их в коробку. Чайник, сливочник и чашки упаковывает недовольно ворчащий Кричер. Пакет с пирожными приносит мальчишка-посыльный.
Перед уходом Гарри оглядывает темную гостиную. В углах скопилась пыль, с потемневшей люстры свисает паутина – домовик слишком стар и немощен, чтобы содержать дом в порядке. Гарри шагает за порог, и в этот момент крупная сова опускается на фонарь. К ее лапе привязан свиток пергамента. Поттер протягивает руку, птица тяжело слетает вниз.
“Немедленно прибыть в расположение части. Кингсли Шеклболт”.
Свиток падает на мостовую. С минуту Гарри молча стоит на крыльце, затем возвращается в дом.
– Кричер, – устало говорит он. – Распакуй это все. Пирожные отправь Малфою в Бредалбейн.
– Хозяин еще вернется? – скрипит домовик, и Гарри пожимает плечами.
– Поживем – увидим.
***
Малфой врывается в кабинет Деррика Дервента, отпихнув от двери возмущенную секретаршу.
- Где он?
- Целитель Малфой! – директор больницы Святого Мунго поджимает губы. – Кто дал вам право…
- Где Поттер? – перебивает Дервента Драко. – Мне сообщили, что он здесь.
- На пятом этаже, – Деррик вздыхает. – Под наблюдением Тики. Хотя мы пока не уверены – может быть, его стоит перевести на первый…
Он договаривает в пустоту. Малфоя уже нет в кабинете.
Янус Тики скрипит пером, старательно заполняя чью-то историю болезни. Появлению Малфоя он не удивляется.
- Вторая палата, Драко, – Тики встает. – У него посетитель.
Малфою плевать – он распахивает дверь и стремительно подходит к больничной койке, на которой неподвижно лежит Поттер. Голова Гарри забинтована так, что видны лишь нос и губы. В палате темно, только слабо горит ночник на столике, и Малфой не сразу замечает Кингсли Шеклболта, сидящего в углу на стуле.
- Пуля попала в голову, – вместо приветствия говорит Министр. – Мозг поврежден, Драко. Если Гарри выживет, то останется прикован к больничной койке и вряд ли будет что-то соображать. Это почти как поцелуй дементора.
Малфой садится на край кровати.
- У меня есть зелье, – тихо говорит он.
У него действительно есть зелье. Экспериментальное, не доделанное, не проверенное так, как требуют правила Гильдии целителей. Он начал создавать его давно, когда только-только заболел Люциус. Теоретически оно должно восстанавливать поврежденные ткани, Драко экспериментировал с крысами и результат его удовлетворил. Но на магах зелье ни разу не проверялось, и Малфой не знает, какими будут последствия. Поттер может поправиться – и может умереть. Драко почему-то кажется, что Гарри предпочтет любой из этих вариантов, но только не то растительное существование, которое ему грозит.
У Гарри Поттера нет родных – Дурслей никто за семью не считает – поэтому решение принимают Шеклболт и Дервент. Драко сидит в углу, сжимая в кулаке фиал. Даже если ему откажут – он найдет способ выпоить Поттеру зелье, чем бы это ни грозило ему самому. Если Гарри выживет, значит, все не зря. Если нет – Малфой готов и к Азкабану, хотя вряд ли ему грозит тюрьма, во всяком случае, пока идет война.
- Сколько нужно зелья?
Голос Дервента вырывает Драко из размышлений.
- Полторы унции, – Малфой протягивает фиал. – Здесь три, значит, половина. Лучше развести водой, оно очень густое.
На вид зелье напоминает кровь, оно бурое и вязкое, вода вскипает крупными пузырями, как только в нее падают первые капли. Пар поднимается над кубком и оседает на краях розовой пеной.
Напоить человека, не способного глотать, задача не из легких, а в больнице Святого Мунго не приветствуют те методы, которые использует Малфой. Дервент с неодобрением смотрит на то, как Драко перетягивает жгутом руку Гарри выше локтя, как осторожно вводит иглу, присоединяет систему. За всем этим пришлось аппарировать в Бредалбейн – в больнице Святого Мунго нет капельниц.
- Сколько времени это займет? – мрачно спрашивает Шеклболт.
Драко косится на него, затем неохотно отвечает:
- На крыс действовало через три-четыре часа. Но у них были только порезы на шкуре. Я не знаю, Министр. Нужно ждать.
- Значит, будем ждать, – говорит Шеклболт и снова садится на стул в углу. Драко устраивается на полу у кровати. Дервент, помявшись, выходит из палаты, тихо притворив за собой дверь.
“Давай, Поттер, не подведи меня, – думает Драко, глядя как тягучие капли срываются в пластиковый резервуар. – Если ты выживешь, меня точно примут в Гильдию, я получу премию Фламеля. А когда закончится война, мы всю ее потратим у Фортескью. Как ты думаешь, хватит на пару заходов? Или пойдем в “Дырявый котел”. Позовем всех твоих… И моих. Кто остался. Помянем тех, кто не дожил. Ты, главное, выкарабкайся, Поттер”.
Где-то вдалеке глухо бьют часы, Малфой устало закрывает глаза. Впереди длинная ночь, но она неизбежно сменится рассветом.
URL записиАвтор: барон де К.
Пейринг: ГП/ДМ, МФ/ОВ
Рейтинг: PG-13
Жанр: военно-полевой роман
Размер: мини (3913 слов)
Предупреждение: кое-кто из второстепенных героев все-таки умирает
Написано по заявке: Lisander читать дальшеМаггло-магическая война в самом разгаре. Поттер – руководитель диверсионной группы, Малфой – полевой колдомедик. Суровые будни, не менее суровые боевые задачи и ответственность друг за друга.
Примечание: до R-ки автор не дотянул.
СКАЧАТЬ
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
Когда Фред с Джорджем тащат Гарри под перекрестным огнем пуль и заклятий к скале, которая может послужить прикрытием для аппарации, Поттер думает только об одном: лишь бы Малфой был на операции. Или ушел перекусить. Или отпросился навестить родителей.
Малфой выходит в приемный покой в хламиде, заляпанной бурой кровью. Молча смотрит на Гарри, повисшего на руках у близнецов.
– Ты как мясник, – шепчет Поттер.
– А ты как баран, – немедленно парирует Малфой. – Положите его сюда.
Пока Гарри придумывает достойный ответ (это затруднительно, если пытаешься удержаться на грани беспамятства), Малфой распахивает тяжелую от крови мантию, отрывает остатки рукава и смотрит на то, во что превратилось плечо Гарри: месиво из мяса, обломков розовых костей и разорванных сухожилий. Потом поднимает тяжелый взгляд на близнецов, которые немедленно начинают чувствовать себя неуютно. Гораздо неуютнее, чем полчаса назад, когда группу накрыл минометный залп.
– Осколок, – поеживаясь, говорит Джордж.
– Вижу, – Малфой не глядя вытягивает руку. Дверцы стеклянного шкафчика распахиваются, несколько фиалов слетают с полок, планируя прямо в пальцы колдомедика. – Пошли вон.
Мягкая, но непреодолимая сила выталкивает близнецов наружу.
– Мордредов невербал, – бурчит Джордж. Не потому, что он злится на Малфоя. Слова нужны, чтобы не вслушиваться в тишину за парусиновой стеной.
– Учителя хорошие были, – отвечает Фред. Но думает он не о Малфое, а о Джинни. Если с Гарри что-то случится, она будет очень горевать. А ей нельзя волноваться, особенно в ее положении.
Малфой выходит через сорок минут, когда Фред прикуривает пятую сигарету. Вытаскивает ее из пальцев Уизли, глубоко затягивается.
– Через двое суток будет в порядке. Утром можете навестить.
Руки его дрожат, но голос тверд. Сигарета сгорает за несколько затяжек, Малфой выкидывает окурок и возвращается в палатку.
– Фред, – бормочет Джордж. – Если мне когда-нибудь что-нибудь оторвет, тащи меня к Малфою. По-моему, этот гад способен даже голову назад пришить.
– Сплюнь, придурок, – Фред тыкает его кулаком в плечо. – И побереги голову, она нам еще пригодится.
***
Как в любом воюющем сообществе, ренегаты и отступники есть и среди магов. Бредалбейн считается безопасным местом, но однажды глубокой ночью некий Кевин Уитби, бывший хаффлпаффовец, а ныне продавец “Сладкого королевства”, освобожденный от военной службы по причине слабого здоровья, покупает нелегальный портключ и помогает переместиться в предгорье группе спецназовцев. Пятеро колдомедиков и полтора десятка раненых, способных держать палочки, обороняются до утра, но их слишком мало. За их спинами – старые выработки гоблинов, заброшенный город, где прячутся от войны женщины и дети, а это значит, что стоять нужно насмерть. Во время короткого затишья, привалившись спиной к скале, Драко изо всех сил пытается создать Патронуса, чтобы отправить его за подмогой. Десяток призрачных посланников наверняка уже разлетелись в разные стороны, но Малфой упорно пытается сделать своего. Закрыв глаза и стиснув зубы, он раз за разом повторяет заклинание, с кончика палочки слетают призрачные искры и тут же гаснут в предрассветном тумане.
Малфой поднимает лицо к светлеющему небу. Неужели в его жизни было так мало счастья, что не хватает даже для создания Патронуса? Он закрывает глаза.
Очередная пуля щелкает над головой, осыпая его каменной крошкой. Драко взмахивает палочкой.
– Конфринго!
Где-то внизу гремит взрыв и тут же слышится пронзительный вой.
– Депульсо!
Мину отбрасывает назад, взрывная волна швыряет в сторону Драко несколько обломанных измочаленных веток.
Малфой не знает, где остальные. Когда начался бой, маги рассредоточились, растянув линию обороны. Может быть, они погибли или ранены, и Драко остался один.
Он не хочет об этом думать. Смерти не существует, но Драко не согласен отправляться на небеса раньше времени. Или на тот вокзал, о котором как-то рассказал Поттер. Во всяком случае, в одиночку.
Он кидает еще несколько разрывных заклятий, вслепую, потому что плотный огонь не позволяет высунуться. Патронусы добираются до цели быстро, но спецподразделение SAS поднимается по склону быстрее, и скоро уже некуда будет отступать.
“Поттер, – думает Драко. – Если ты не поторопишься, в следующий раз некому будет вытаскивать тебя с того света. А поскольку ты не умеешь осторожничать, мы встретимся там раньше, чем мне бы хотелось”.
***
– Еще раз узнаю, что трахаетесь в карауле, отправлю одного к Кингсли, – Гарри старается не смотреть в сторону парочки, но две непристойно счастливые морды невольно притягивают взгляд. – Мы на войне, а не на гулянке.
– Да, босс, – басит Флинт. – Не на гулянке, босс.
– Прекрати, – Оливер дергает его за рукав.
Гарри вздыхает. Это сумасшествие продолжается уже больше года, а угрозы давно не воспринимаются всерьез. Однажды он и правда отправил Флинта к Кингсли, но толку от влюбленного тоскующего тролля было ноль, больше того – он даже дал себя подстрелить и угодил в госпиталь. Куда Вуд и сорвался прямо накануне запланированной операции. Возвращать дезертира Гарри не доверил никому – не так часто ему выпадал шанс увидеть Малфоя. Они плодотворно разругались прямо в приемном покое, после чего Драко буквально вытолкал его вон, сказав, что сам лично проследит, чтобы Вуд вернулся в отряд до рассвета.
Оливер действительно вернулся вовремя, а еще через сутки появился Флинт, нагло заявивший, что Кингсли отправил его обратно к Гарри. Поттер подозревал, что без Малфоя и тут не обошлось, но свои подозрения держал при себе.
Так или иначе, пара осталась в отряде и окончательно потеряла всякий стыд.
– Завидовать грешно, – ухмыляется Малфой. – И вообще, не лезь ты к ним, Поттер. Никто не знает, что случится завтра, дай парням оттянуться.
Гарри понимает, что Малфой прав, и искренне старается не замечать мелких нарушений. Но секс на посту – это уже слишком.
– Флинт, неделя гауптвахты. Вуд, будешь его охранять.
Гарри жаль обоих, но он не имеет права рисковать безопасностью лагеря. Поттер только надеется, что за неделю эти двое натрахаются до мозолей, и хотя бы какое-то время после этого он сможет спать относительно спокойно.
***
Джинни появляется в госпитале в полдень.
Вообще-то Гарри хотел, чтобы роды принимал Малфой, и тот даже согласился, но – не судьба. Впрочем, Поппи Помфри тоже отличный колдомедик. Она осматривает перепуганную роженицу и успокаивающе гладит по плечу.
– Все хорошо, милая, все просто замечательно (“Первые роды, переходила, бедра узкие, плод крупный. Ну ничего, ничего, справимся”). Отдохни, пока я все тут приготовлю.
В это же время Малфой пытается спасти жизнь мужу Джинни Уизли. Одна пуля пробила легкое, вторая застряла у самого сердца, третья разорвала кишечник.
– Не умирай, мать твою, – шипит Малфой. – Не умирай, ублюдок.
Медиум едва удерживает раненого на самой грани, медиведьма уже трижды меняла капельницы с кроветворным зельем. Малфой использует все доступные маггловские достижения, усиленные мощной магией. Это многим не нравится, но Драко плевать хотел на чужое мнение. Его задача – спасать жизни, ради этого он готов пустить в ход все, что знает и умеет, а со злопыхателями можно будет разобраться после войны.
Три сплющенные окровавленные смерти валяются на стерильной салфетке. Малфой сращивает разорванные сосуды, сплавляет ткани, время от времени уколами магии стимулируя ослабевшее сердце раненого.
– Давай, милая, вдохни. Задержи дыхание и тужься, тужься, считай до десяти. Вот молодец, вот умница, сейчас отдохнем и еще разочек потрудимся. Давай, Джинни, давай, осталось совсем немного.
Младенец попискивает как котенок, и мадам Помфри, наскоро обтерев его тельце, кладет ребенка на грудь Джинни, тихо плачущей от счастья.
Малфой дежурит еще пять часов, изредка забегая проведать самых тяжелых пациентов, поскольку не слишком-то доверяет следящим заклятиям. И уже под утро склоняется над одной из коек.
– У тебя сын, паршивец. Поэтому постарайся так круто больше не влипать. Ты меня понял?
Симус Финниган слабо улыбается и снова проваливается в забытье.
***
Драко считается знающим колдомедиком, хотя стаж его работы несравним со стажем многих других целителей. Но, как говорит Сметвик, на войне год за три, плюс талант, плюс интуиция исследователя. Пациенты Драко умирают редко.
Внешне Малфой равнодушен к похвалам, но тщательно собирает все воспоминания.
– Зачем? – любопытствует Гарри, заметив в шкафчике плотно закупоренные фиалы.
– Пригодятся, – отвечает Малфой.
В Гильдию целителей он хотел вступить сразу после окончания Академии колдомедицины, но война спутала планы, а сейчас не до формальностей. Однако Драко не забывает о будущем.
Время от времени он отпрашивается в Малфой-мэнор и возвращается оттуда подавленным и угрюмым. Коллеги ни о чем его не спрашивают, только Поппи вздыхает и в обед кладет на тарелку Малфою два куска его любимого воздушного пирога вместо одного.
Люциус тяжело болен. Получил ли он отсроченное проклятие во время Последней битвы, или кто-то из Ближнего круга решил выслужиться перед Лордом, кто знает. Малфой-старший прикован к постели, и с каждым днем его состояние ухудшается.
Не будь войны, Драко экспериментировал бы с новыми зельями и заклятиями, ездил бы по всему миру в поисках редких ингредиентов, копался бы в древних фолиантах, пытаясь отыскать легендарную Панацею.
Сейчас он дежурит в госпитале по шестнадцать часов, не всегда успевает нормально поесть и засыпает, уронив голову на пачку историй болезней. А время неумолимо идет вперед, приближая развязку.
– Магглы тоже не умеют это лечить, – говорит мадам Помфри и отводит взгляд.
Слабое утешение. Как будто страдания людей, умирающих от рака, способны продлить жизнь Люциусу и уменьшить горе Нарциссы.
Однажды под вечер в Бредалбейн прилетает сова, угрюмый вестник несчастья. На ее лапке свиток пергамента, перевязанный траурной лентой. Похороны завтра в полдень, и половину ночи Малфой сидит в ординаторской, тупо глядя в парусиновую стену палатки и прикладываясь к бутылке огденского. Портключ настроен на десять утра, но в пять магглы прорывают Барьер под Ливерпулем. К семи больница Святого Мунго переполнена, и поток раненых перенаправляют в Бредалбейн.
Драко просит домового эльфа сварить самый крепкий кофе из всех возможных, выпивает сначала Трезвящее зелье, затем Бодрящее и встает к операционному столу. Мертвые никуда не торопятся, но живых нужно успеть спасти.
***
Гермиона – вечная боль Гарри.
Он бывает за Барьером не только во время операций. Иногда, когда его маленький отряд отдыхает после долгих выматывающих рейдов к магглам, Поттер заворачивается в мантию-невидимку и перемещается в Дидкот. Там, в небольшом коттедже на Трент-роуд, живет Гермиона Грейнджер.
Она просыпается ровно в семь утра. Овсяные хлопья с молоком на завтрак, чашечка черного кофе с ложкой меда. Три обязательные таблетки: две белые, маленькие и одна желатиновая капсула светло-зеленого цвета. Новости, бесконечный сериал для скучающих домохозяек. Овощной суп на обед, фруктовый салат, три обязательные таблетки. Новости, ток-шоу, куриная грудка в сухарях, три таблетки. Теплая ванна с хвойным экстрактом, стакан подогретого молока. Ровно в девять Гермиона засыпает. Она не мечется в кошмарах, ее дыхание глубоко и спокойно.
Настольная лампа освещает стол и пухлую папку. Сиделка заполняет очередной отчет: “Состояние без изменений, проявления паранормальных возможностей не отмечено”. Отправляет отчет по факсу, стоящему в задней комнате, кладет лист в папку. Она профессиональный врач и работает на военную разведку.
Миссис Морхауз занимается этой волшебницей вот уже больше двух лет. Сначала в подземных лабораториях Фелтхема, затем, когда мозги мисс Грейнджер выпотрошили и выжгли разнообразной химией – здесь, в Дидкоте. Парализованная ведьма не вызывает в ней никаких чувств, даже жалости, сиделка просто выполняет свою работу. Полгода назад миссис Морхауз перекупили, и теперь она старательно не замечает слабых всплесков стихийной магии, заполняя стандартные отчеты для разведки. А за лишнюю тысячу фунтов закрывает глаза на визиты ведьминских дружков.
Обычно приходят двое – рыжий нескладный парень с мертвыми глазами и лохматый очкарик. Рыжего миссис Морхауз боится, он сама смерть – безжалостная и безразличная. Очкарик спокойнее и человечнее. Именно он расплачивается с ней за молчание и дезинформацию. Миссис Морхауз не знает их имен и не интересуется ими. Она просто уходит в кухню, пока визитеры сидят у постели ее подопечной и пытаются с ней общаться. Миссис Морхауз давно поняла, что та все равно ничего не понимает и никого не узнает – спецы из военной разведки постарались на славу.
Гарри сидит на табуретке около кровати, гладит безвольную руку подруги. Однажды ему удалось вытащить сюда Малфоя. Драко понадобилось не так уж много времени, чтобы убить в Гарри надежду.
– Поттер, ее мозг необратимо поврежден. Без маггловских лекарств начнутся припадки. Конечно, можно подобрать аналогичные по действию зелья, но в этом нет никакого смысла. Здесь ей лучше, чем будет у нас.
На следующий день Рон самовольно покинул отряд Гарри. Теперь он мотается по всей стране, разыскивая и безжалостно уничтожая тех, кто занимается похищением магов для военной разведки Великобритании. Гермиона не одобрила бы подобное, однако Гарри отказался объявлять Рона Уизли дезертиром. Он и сам предпочел бы мстить за подругу в одиночку, не связывая себя никакими обязательствами. Его удерживают чувство долга и возможность изредка видеть Малфоя. Жаль только, что во время этих встреч Гарри чаще всего лежит на больничной койке.
Поттер покидает Дидкот на рассвете, до пробуждения Гермионы. У него остается не так уж много времени, чтобы выспаться перед следующим рейдом.
***
Малфой совершенно не сексуален. Он весь состоит из острых углов и колючих слов, а в постели от него не дождешься ничего, кроме пыхтения в подушку и коротких злых вскриков. Малфой раздевается только в полной темноте, отказывается делать минет и уходит из палатки раньше, чем Гарри открывает глаза.
Поттер мог бы найти кого-то другого, но никто другой ему не нужен. Он хочет лежать головой на коленях или на животе у Малфоя и чувствовать, как тот ласково ерошит ему волосы. Ему нравится сидеть рядом с Драко, вспоминая о прошлом с улыбкой или с печалью. Он замирает от нежности и предвкушения, когда трогает пальцами узкие губы любовника и ощущает ответное касание мокрого языка.
Они никогда не говорят о любви. Слишком молоды, чтобы не стесняться своих чувств. Слишком многое пережили, чтобы доверять словам. Они редко видятся, и каждая встреча может оказаться последней, но они стараются не думать об этом.
– Вы все поголовно…безголовые, – ворчит Малфой, нанося зелье на обожженное лицо Флинта. – Уизли безголовые, вы с Вудом безголовые, Финниган безголовый. А самый безголовый Поттер, свято верящий в свое бессмертие. Хорошо хоть на всю вашу банду есть один разумный волшебник.
Полтора года назад Драко взял с Лонгботтома честное волшебное слово – почти что Нерушимый обет – остерегать Гарри от всевозможных авантюр. Он доверяет Невиллу, они вместе заканчивали Академию и почти подружились. Малфой сожалеет, что этого не случилось раньше. Застенчивый долговязый увалень оказался верным и надежным товарищем.
– Да, – отвечает Флинт и старательно смотрит на шкафчик с лекарствами. – Лонгботтом отличный парень.
Невилл Лонгботтом погиб совсем недавно, прикрывая отход во время неудачного налета на авиабазу в Ратленде. Малфой об этом не знает и продолжает свято верить в то, что Невилл охраняет его возлюбленного. Так приказал Гарри – он по мере сил бережет Драко от излишних тревог и переживаний.
– Отличный парень, – задумчиво повторяет Флинт.
– Иди в палату, – велит Малфой и берет с полочки шкафчика сигареты. – Завтра утром морда будет как новенькая. Снова сможешь корчить рожи.
Он выходит на свежий воздух, прикуривает, пряча огонек в ладони. Использовать магию для такой ерунды смешно, спички удобнее. Вдохнув горьковатый дым, он поднимает голову и смотрит в звездное небо – здесь, в горах, оно кажется ближе и чище, чем в городах.
Невилл действительно отличный парень. Иногда он приходит к Малфою и садится в изголовье кровати. Он совсем не похож на Почти Безголового Ника или Кровавого барона – молчит, тихо улыбается своим призрачным мыслям. Драко знает – Невилл держит слово и после смерти. Пока он присматривает за Поттером, Малфой спокоен.
***
- По данным группы призраков, двадцать “Мерлинов” перемещаются с аэродрома базирования вот сюда, – толстый палец с ухоженным розовым ногтем утыкается в карту севернее Глазго. – В этом случае под удар попадают Хогвартс, Хогсмид, Запретный лес и Бредалбейн. Передислокация намечена на послезавтра. Задача твоей группы, Поттер, уничтожить эти вертолеты.
Гарри сжимает зубы. Фадж каким-то непостижимым образом пережил все передряги и теперь занимает должность начальника штаба Министерства. Но мозгов у него от этого не прибавилось.
- Нас засекут за три мили датчиками магии, затем поведут локаторами и уничтожат, не дав даже приблизиться к периметру. Я не отправлю людей на верную смерть.
- Ты не понял, Поттер, – Фадж злобно щурится. – “Мерлины” над Запретным лесом заставят акромантулов немедленно покинуть эти места. Мы потеряем с ними связь и останемся без яда. А яд акромантулов – основа всех обезболивающих и анестезирующих зелий. Ты представляешь себе последствия подобной катастрофы?
- Гарри прав, Корнелиус, – Кингсли барабанит пальцами по столу. – Отправлять группу на аэродром – самоубийство. Мы потеряем людей и ничего не добьемся.
- А что вы предлагаете, Министр? – интонации Фаджа немедленно меняются на заискивающие. – Мы не можем допустить перебазирования.
- Думаю, нужно поинтересоваться, что предлагает Гарри, – Шеклболт смотрит на Поттера. – Как ты считаешь, каким образом мы можем защитить Запретный лес и его окрестности? И Бредалбейн, разумеется.
- Нужно ронять вертушки в воздухе, над горами, – мрачно отвечает Гарри. – На метлах нам за ними не угнаться, значит, подождем их в долине. Попробуем набросить Инкарцеро на винты или подбить Бомбардами. Но у меня мало людей, мне нужно еще человек десять.
- Найдем, – Кингсли встает. – Сегодня к вечеру я пришлю к тебе Кармайкла и его людей.
- Не забудь сказать, что это он мне подчиняется, а не наоборот, – требует Гарри. – Мне не нужны споры и обсуждения моих приказов.
- Твой авторитарный стиль… – начинает Фадж, но Шеклболт несильно хлопает ладонью по столешнице.
- Все, закончили. Гарри, жди подкрепление.
Они караулят вертушки на перевале, сидя в развалинах старого форпоста. Отсюда хорошо просматриваются Хогвартс и Хогсмид – такие, какими их видят маги. Огни в окнах гриффиндорской башни, пять узких флагов на флагштоках – один крупнее и выше остальных, разноцветные домики вдоль двух улиц, сходящихся к площади. Синие сумерки медленно накрывают долину, и в прохладном тихом воздухе неожиданно возникает и начинает приближаться тяжелый рокот.
- Воздух, – командует Гарри. – Прикрыться разиллюзионным заклятием. Бить только сверху, иначе можно попасть под обломки. Бомбардой в хвост или в баки, на винты Инкарцеро. Все, поехали.
Восемнадцать теней поднимаются в небо и исчезают в невидимости. Они встретят вертушки по ту сторону перевала, чтобы ни один обломок не упал на заповедный лес, магическую деревню и Школу волшебства.
***
Иногда Гарри задается вопросом, как отнесся бы к этой войне Альбус Дамблдор, останься он в живых – и не находит ответа.
Сообщество магов расколото войной и идейными разногласиями. Гарри не хочется думать, что директор Школы магии в этой ситуации выбрал бы магглов. Но он наверняка не выбрал бы и магов, все большее число которых разделяет идею о полной изоляции от человеческого мира. Скорее всего, с горечью думает Гарри, профессор Дамблдор попытался бы примирить два враждующих мира. И рано или поздно угодил бы в лаборатории военной разведки. Магглы непримиримы и безжалостны, им не нужна магия и не нужен мир с магами.
Впрочем, волшебники немногим лучше, а Гарри считает себя частью волшебного, не людского мира. Он старается быть милосердным к женщинам и детям магглов, но именно женщины и дети наиболее жестоки к магам, которые попадают к ним в руки. Гарри не один раз видел их истерзанных замученных жертв, и его желание быть милосердным истаивает, как снег под весенним солнцем.
Безумные проповедники в церквях по всей Британии призывают к новой инквизиции, и первые костры пожирают первые жертвы – безобидных мошенников, выдающих себя за гадалок и экстрасенсов.
Но именно эти бессмысленные смерти заставляют обе стороны остановиться.
К лету военные действия затихают. Два правительства – маггловское и магическое – садятся за стол переговоров, а Гарри впервые за последние три года получает пятидневный отпуск. Он предвкушает сон до полудня в настоящей постели, горячую ванну, чай из фарфорового чайника с серебряным ситечком, а не из жестяного котелка. И секс. Много, много секса – в постели, в ванной, на кухонном столе – везде, где застигнет желание.
– Я не могу, – неожиданно виновато говорит Малфой и отводит взгляд. – У меня четверо тяжелых и девочка с первичной ликантропией. Еще нужно пополнить запас зелий, а Сметвик просил написать ему о побочных эффектах сложных заклятий на магглорожденных, значит, потребуется поднять архивы.
– Я понимаю, – хмуро отвечает Гарри. – А койка свободная у тебя в госпитале найдется? Что-то я неважно себя чувствую, может, мне стоит обследоваться?
– Дурак, – Драко грустно улыбается, притягивает Гарри за шею и утыкается своим лбом в его. – У меня палатка отдельная, зачем тебе койка? Правда, там никаких особых удобств…
– Удобства будут, – обещает Гарри и легко касается губами губ Малфоя. – Я об этом позабочусь.
Он аппарирует в дом на площади Гриммо. Фарфоровый чайник, сливочник и две чашки с узорными ручками – остатки сервиза Блэков. Заказ в кондитерскую Фортескью – из-за войны ассортимент значительно сократился, но эклеры и миндальные пирожные Флориана по-прежнему самые вкусные в магическом Лондоне. Несколько бутылочек из ванной комнаты – любимый лосьон Драко, любимый шампунь Драко, любимый гель Драко, любимый одеколон Драко. Гарри аккуратно складывает их в коробку. Чайник, сливочник и чашки упаковывает недовольно ворчащий Кричер. Пакет с пирожными приносит мальчишка-посыльный.
Перед уходом Гарри оглядывает темную гостиную. В углах скопилась пыль, с потемневшей люстры свисает паутина – домовик слишком стар и немощен, чтобы содержать дом в порядке. Гарри шагает за порог, и в этот момент крупная сова опускается на фонарь. К ее лапе привязан свиток пергамента. Поттер протягивает руку, птица тяжело слетает вниз.
“Немедленно прибыть в расположение части. Кингсли Шеклболт”.
Свиток падает на мостовую. С минуту Гарри молча стоит на крыльце, затем возвращается в дом.
– Кричер, – устало говорит он. – Распакуй это все. Пирожные отправь Малфою в Бредалбейн.
– Хозяин еще вернется? – скрипит домовик, и Гарри пожимает плечами.
– Поживем – увидим.
***
Малфой врывается в кабинет Деррика Дервента, отпихнув от двери возмущенную секретаршу.
- Где он?
- Целитель Малфой! – директор больницы Святого Мунго поджимает губы. – Кто дал вам право…
- Где Поттер? – перебивает Дервента Драко. – Мне сообщили, что он здесь.
- На пятом этаже, – Деррик вздыхает. – Под наблюдением Тики. Хотя мы пока не уверены – может быть, его стоит перевести на первый…
Он договаривает в пустоту. Малфоя уже нет в кабинете.
Янус Тики скрипит пером, старательно заполняя чью-то историю болезни. Появлению Малфоя он не удивляется.
- Вторая палата, Драко, – Тики встает. – У него посетитель.
Малфою плевать – он распахивает дверь и стремительно подходит к больничной койке, на которой неподвижно лежит Поттер. Голова Гарри забинтована так, что видны лишь нос и губы. В палате темно, только слабо горит ночник на столике, и Малфой не сразу замечает Кингсли Шеклболта, сидящего в углу на стуле.
- Пуля попала в голову, – вместо приветствия говорит Министр. – Мозг поврежден, Драко. Если Гарри выживет, то останется прикован к больничной койке и вряд ли будет что-то соображать. Это почти как поцелуй дементора.
Малфой садится на край кровати.
- У меня есть зелье, – тихо говорит он.
У него действительно есть зелье. Экспериментальное, не доделанное, не проверенное так, как требуют правила Гильдии целителей. Он начал создавать его давно, когда только-только заболел Люциус. Теоретически оно должно восстанавливать поврежденные ткани, Драко экспериментировал с крысами и результат его удовлетворил. Но на магах зелье ни разу не проверялось, и Малфой не знает, какими будут последствия. Поттер может поправиться – и может умереть. Драко почему-то кажется, что Гарри предпочтет любой из этих вариантов, но только не то растительное существование, которое ему грозит.
У Гарри Поттера нет родных – Дурслей никто за семью не считает – поэтому решение принимают Шеклболт и Дервент. Драко сидит в углу, сжимая в кулаке фиал. Даже если ему откажут – он найдет способ выпоить Поттеру зелье, чем бы это ни грозило ему самому. Если Гарри выживет, значит, все не зря. Если нет – Малфой готов и к Азкабану, хотя вряд ли ему грозит тюрьма, во всяком случае, пока идет война.
- Сколько нужно зелья?
Голос Дервента вырывает Драко из размышлений.
- Полторы унции, – Малфой протягивает фиал. – Здесь три, значит, половина. Лучше развести водой, оно очень густое.
На вид зелье напоминает кровь, оно бурое и вязкое, вода вскипает крупными пузырями, как только в нее падают первые капли. Пар поднимается над кубком и оседает на краях розовой пеной.
Напоить человека, не способного глотать, задача не из легких, а в больнице Святого Мунго не приветствуют те методы, которые использует Малфой. Дервент с неодобрением смотрит на то, как Драко перетягивает жгутом руку Гарри выше локтя, как осторожно вводит иглу, присоединяет систему. За всем этим пришлось аппарировать в Бредалбейн – в больнице Святого Мунго нет капельниц.
- Сколько времени это займет? – мрачно спрашивает Шеклболт.
Драко косится на него, затем неохотно отвечает:
- На крыс действовало через три-четыре часа. Но у них были только порезы на шкуре. Я не знаю, Министр. Нужно ждать.
- Значит, будем ждать, – говорит Шеклболт и снова садится на стул в углу. Драко устраивается на полу у кровати. Дервент, помявшись, выходит из палаты, тихо притворив за собой дверь.
“Давай, Поттер, не подведи меня, – думает Драко, глядя как тягучие капли срываются в пластиковый резервуар. – Если ты выживешь, меня точно примут в Гильдию, я получу премию Фламеля. А когда закончится война, мы всю ее потратим у Фортескью. Как ты думаешь, хватит на пару заходов? Или пойдем в “Дырявый котел”. Позовем всех твоих… И моих. Кто остался. Помянем тех, кто не дожил. Ты, главное, выкарабкайся, Поттер”.
Где-то вдалеке глухо бьют часы, Малфой устало закрывает глаза. Впереди длинная ночь, но она неизбежно сменится рассветом.